The requested URL /pacien/ssi/top.html was not found on this server.
«Этика и эстетика – падчерицы философии», - с горечью писал некогда Альберт Швейцер, тот самый человек, врач и мыслитель, который пытался определить место христианского сострадания среди новых общественных ценностей второй половины ушедшего века. Вместе с тем любование прекрасным, что составляет суть эстетического наслаждения, как показала практика, может существовать «само по себе» на периферии темного сознания самых отъявленных злодеев, занявших положение земных владык. К имени же Швейцера – великого «доктора из Ламбарене» - мы еще вернемся, и неспроста, так как его классические работы, посвященные философии медицины, становятся откровением для каждого, кто нашел в себе силы посвятить жизнь нелегкой задаче облегчить чужую боль.
Современник Швейцера, известный английский философ Джордж Мур в одной из своих работ задается таким простым, и в то же время таким сложным вопросом: что есть добро ? Мур приходит к выводу, что добро – это в первую очередь нечто желаемое, в отличие, например, от зла – категории, куда входят все, навязанное искусственно, и вызывающее негативный эмоциональный ряд. Из всего этого можно сделать закономерный вывод: в основе всех подобных классификаций лежит такая, отвлеченная на первый взгляд, вещь, как человеческая психология, укрепленная «изнутри» нейрофизиологическими процессами, идентичными у всех без исключения. То есть здесь мы вступаем в область биологии человека, которая непостижима без знания биологии в целом.
Механистическое понимание Вселенной, которое было государственной «религией» во времена Союза, и которое давно вышло из моды под натиском религиозных и иных моральных норм, говорит об одном – самоопределяющийся интеллект попросту боится заглянуть в лицо фактам, и признать, что породило его такое же животное, как кошка или, что ближе, вымерший австралопитек. Это ни хорошо, и не плохо; это такие же ступени эволюционного процесса, как образование эукариотической клетки из ряда прокариот, или как умение включать в метаболизм растворенный кальций, что в свое время послужило демаркационной линией двух великих геологических эр. Но вернемся к нашей теме.
Итак, под биоэтикой понимают сейчас достаточно крупную область междисциплинарных знаний и направленных исследований этических, философских и антропологических наук, соприкасающихся в связи с прогрессом биологии и медицины и внедрением новейших технологий в практику здравоохранения. Небезызвестная Википедия говорит, впрочем, яснее и проще: биоэтика – это учение о нравственной стороне деятельности человека в медицине и биологии. Круг ключевых вопросов медицинской этики в наши дни весьма широк. Здесь находят рассмотрение некоторые важнейшие проблемы практической медицины – эвтаназия, трансплантология и удаление органов, аборт, суррогатное материнство, евгеника, клонирование, а также клинические испытания волонтеров и некоторые другие проблемы. Все это является сейчас предметом острых дискуссий в мировых научных кругах. Мы полагаем, вам также известно, что ведущие духовные лидеры, - от христианства до буддизма и ислама – не в силах прописать рецепт решения подобных проблем, опираясь на священные тексты, написанные в те времена, когда мораль и нравственность не соприкасалась и не могла соприкоснуться с подобными вещами.
Врачебная клятва – традиционная клятва Гиппократа, однозначно говорит: «не навреди». Менее известный, но от этого не менее важный принцип великого врача европейского средневековья Теофраста Парацельса несколько отличается: «делай добро». Здесь мы опять соприкасаемся с тем пониманием добра, о котором говорилось выше. Выработка новой морали – а именно это происходит в наши дни – ставит в очень сложное положение каждого думающего врача, для которого сострадание – не пустые словеса, а норма жизни. Как быть ?
Существует и другая – биологическая сторона – всего вопроса в целом. Дискуссия здесь будет лежать в плоскости общей экологии планеты, или Гайи, как определил Джеймс Лавлок саморегулирующуюся биосферу, в которой человек упорно претендует на главное место. По определению Олдо Леопольда, одного из апологетов американской и общемировой экологической мысли, этика в экологическом смысле - это ограничение свободы действий в борьбе за существование. Понять, что человек – это далеко не главное существо в рамках биосферы, что перед ликом Гайи все равноценно – от мельчайших планктонных одноклеточных водорослей до самых крупных обитателей суши и человека, что как противоестественное доминирование, так и исчезновение какого-либо биологического вида одинаково трагичны, до сих пор дано не каждому.
Впервые термин «биоэтика» появился в 1927 году. Но свое нынешнее звучание он получил в 1969 году благодаря американскому биохимику и онкологу В. Р. Поттеру. К шестидесятым годам ушедшего века относится по времени первая волна медико-биологического научного прорыва, который, собственно, и произвел своего рода революцию в данных областях знания. Западные шестидесятые – это совершенно особый период в жизни развитых стран, да что там говорить, в новейшей мировой истории в целом. Широчайшее движение за свободу и мир, хиппи и психоделические наркотики, бунты в университетских городках… Именно в эти годы возник ряд общественных международных экологических организаций, целью которых стало сохранение дикой природы и вод Мирового океана (взять хотя бы Greenpeace, OceansWhatch и другие). Медицина, в свою очередь, впервые достигла таких успехов, что существенно расширился круг этических проблем, незамедлительно ожидающих своего решения. Эвтаназия, логическое (?) завершение неограниченно долгой жизни тела после гибели головного мозга. Успехи трансплантологии, стремительно набравшей обороты после того момента, когда в 1967 году Кристиан Барнард впервые осуществил пересадку сердца, спасая жизнь неизлечимому больному… Необходимо было найти теоретическое обоснование всему этому; как мы уже поняли, священные писания мировых религий не могли дать ответа на волнующие вопросы. Но помимо писаний есть мятущаяся человеческая совесть, которая, бесконечно вопрошая небо, не слышала ответа. Как быть с гигантскими птицефабриками и животноводческими фермами, где выращиваются существа, заведомо обреченные на смерть, как быть с проблемой детей-инвалидов, онко- или душевнобольных, для которых каждый миг жизни является невыносимым страданием ? А права животных ? А проведение клинических испытаний новых препаратов, где в качестве подопытных кроликов используются согласившиеся подзаработать волонтеры ?
Как мы видим, проблем – море. Выступая в Коста-Рике в 1999 году, В. Р. Поттер, ученый, давший новое звучание термину «биоэтика» сказал: «Я прошу вас понимать биоэтику как новое этическое учение, объединяющее смирение, ответственность, и компетентность, как науку… которая расширяет значение слова «гуманность».
Следует попытаться понять позицию, предложенную Поттером, хотя бы потому, что в современном мире, где набирает силу тотальная глобализация, такая философия становится, пожалуй, единственно приемлемой. Если не прямо сейчас, то в очень недалеком будущем.
Продолжаем дальше. К биоэтическим относят также проблему аборта. Эффективная контрацепция, новые репродуктивные технологии уместны там, где царствует здравый смысл, а не государственная политика, слепо направленная на поддержание количественных показателей роста народонаселения. Глядя на несущиеся свадебные процессии и (в недалеком прошлом) забавные казусы, связанные с демонстрациями молодых мам, требовавших свои законные тысячи у стен киевских властных структур, задаешься вопросом, вернее, несколькими вопросами, которые каждому пришли бы в голову. Однако демографическая политика – тонкая вещь, и управлять ею умело – целое искусство, которым в мире могут похвастать далеко не все. Геномные исследования, хосписы, методики планирования семьи – все это, равно как и многое другое – обратная сторона одной и той же картинки. Все на самом деле зависит от того, какая власть, - «обычная» или религиозная, - находится у «керма». Именно она решает проблему аборта на свой манер.
Правозащитное движение/культура тесно связана с биоэтикой, являясь, по сути, ее частью. В современном мире, где всё определяется теми или иными нормативными актами, все чаще происходит их нарушение, сопровождающееся грубым попранием прав человека. Кроме того, появилась реальная угроза моральной идентичности в связи с успехами клонирования. Да и вообще, при нынешнем количестве населения конкретный индивид постепенно теряет свою уникальность, она заменяется общностью, которая, по сути, и приобретает значение элементарной ячейки, над которой позволительно экспериментировать всем желающим специалистам. Так, известны факты распыления радиоактивных аэрозолей над малыми населенными пунктами в США (это было в 50-х на волне изучения последствий радиоактивного заражения местности в период «холодной войны»). Сейчас стронций-90 присутствует в организме всех нас, и это уже ни у кого, ни вызывает даже закономерного вопроса. Известны факты о том, что проводились заражения женщин секс-бизнеса венерическими заболеваниями и ВИЧ-инфекцией с целью выяснения хода болезни. Естественно, никто ни у кого при этом не спрашивал «разрешения». И так далее, и тому подобное.
Стоит напомнить, что мышление человека, жившего родо-племенным строем, - тех же индейцев, полинезийцев, аборигенов Австралии и других, помимо своей крайней сакрализированности, исключало осознание самого себя вне племенного коллектива. Спросишь: «Ты кто ?», и услышишь в ответ: « Я – сиу» (на-дене, иннуит, кокимудьи и т.д.). Имя же хранилось в секрете. Не к тому ли мы возвращаемся ?
Хельсинская декларация Всемирной медицинской ассоциации в середине тех же шестидесятых дала первый этический стандарт проведения научных исследований на человеке, в основе которого лежал принцип автономии личности пациента и испытуемого. Последняя по времени декларация относится к 2000 году, будут и еще. Смысл их предельно прост: человек – хозяин своей жизни и своего тела, он волен делать с ним все, что угодно, и никто не имеет права ему мешать. На самом деле этот вопрос – в его практическом приложении – гораздо сложнее. Существуют, например, отрасли медицины, когда пациенту просто не дают быть самим собой против его желания, перекраивают жизнь и т.д. Но это – уже отдельная большая тема.
В заключение хотелось бы привести отрывок из автобиографии Альберта Швейцера, достаточно хорошо характеризующая предмет, о котором идет речь.
«Желая спасти птенца орлана от издевательств жестоких туземцев, я покупаю его у них… Но теперь мне надо решить – позволить ли орленку умереть с голоду или ежедневно убивать некоторое количество рыбок, чтобы кормить его ? Я решаю спасти жизнь орленка, но каждый день страдаю, принося ему в жертву другие жизни. В нашем мире судьба множества разных существ постоянно зависит от решения подобной дилеммы… и мы снова и снова убеждаемся в том, что сохранить свою жизнь и жизнь вообще можно лишь за счет потери других жизней. Человек, которому знакомо чувство благоговения и преклонения перед Жизнью, убивает и уничтожает только в тех случаях, когда этого нельзя избежать, - но никак не по небрежности и легкомыслию. И всякий раз, когда представляется возможность облегчить страдания и отвратить гибель, он вкушает блаженство».
Список литературы:
The requested URL /pacien/ssi/bottom.html was not found on this server.